ТОКАРНОЕ ИСКУССТВО РЕЗНОЙ КОСТИ

В эпоху Петра I вся просвещенная Европа была увлечена изготовлением «токарных махин» для создания «многодостохвальных вещей высокого разума, выточенных на слоновых костях». Знание токарного искусства в высшем обществе считалось обязательным: прусский король Фридрих-Вильгельм, король Франции Людовик XV. герцог Козимо III Медичи, генеральный управляющий почт и сообщений Франции Пажо д'Онс-ан-Брей и другие. Они имели свои «лаборатории», «механические кабинеты» и собрали великолепные коллекции костяных произведений токарного искусства XVI-нач. XVIII вв. Например: коллекция герцога Тосканского, где хранятся произведения, созданным Фоше Петевеном. С начала XVIII века это искусство становится в России престижным. В 1705 году указом Петра I была создана «лаборатория» при Адмиралтействе и Летнем дворце. Очень быстро токарня Петра I, в которой было 27 станков для обработки слоновой кости, становится одной из лучших в Европе. В 1712 г. из Москвы в Петербург переезжает А. К. Нартов, который с 1714 г. по именному указу Петра I был переведен в токарню при Летнем дворце. Вся последующая жизнь А. К. Нартова была связана с токарней, основанной Петром I. Результатом многолетней работы в токарне стал его труд "Театрум Махинарум». Создание программы «Театрум Махинарум» началось с интереса, проявленного художниками-косторезами Галереи «Петрополь» к токарным технологиям прошлых веков. Основная задача Галереи «Петрополь» - возрождение Петербургского направления искусства резьбы по кости, основателем которого является Петр I. Опыт создания произведения прикладного искусства токарни Петра I явился основой для дальнейшего развития блестящего искусства резной кости в Санкт-Петербурге. В этой работе одним из основных источников стала рукопись Нартова «Театрум Махинарум», чертежи и аксонометрические изображения станков в которой послужили материалом для работы по научноисторическому воссозданию токарно-копировального станка. Воссозданный станок позволит восстановить утраченную технологию по созданию «портретных моделей и исторических кунштов» из бивня мамонта. Сложность заключается в том, что вещи простые и понятные Нартову и его современникам для нас во многом загадка. Эти загадки и стремится разгадать Галерея «Петрополь».

© В.И.Мокеева, С.М.Мокеев, 1993

Тезисы докладов конференции, посвященной 300-летию со дня рождения А.К.Нартова (1693-1756) «К истории искусства науки и техники Санкт-Петербурга в первой половине XVIII века» изд. СПб НЦ РАН, Гос. Эрмитаж, АО «Славия-Интербук», Санкт-Петербург, 1993

Оглавление

ТОКАРНОЕ ХУДОЖЕСТВО И ДИПЛОМАТИЯ ПЕТРА ВЕЛИКОГО

В конце XVII начале XVIII веков с бурным развитием технического прогресса, в частности станкостроения, и широким распространением по Европе токарного дела, буквально все европейские страны охватило страстное увлечение "токарным художеством". Этим искусством занимались в Голландии, Германии, Дании, Франции, Англии, Италии, Испании, Польше и т.д. Для этого создавались специальные "лаборатории", "механические кабинеты" (токарни). Вот что пишет об этом в своей книге "Искусство точить или исполнять в совершенстве различные работы на токарном станке…" 1701 г., монах ордена Францисканцев, знаменитый токарь-механик Шарль Плюмье: "Известно, однако, что в Европе в настоящее время токарное дело составляет предмет занятии самых серьезных людей… Искусные вещи, производимые на токарном станке во Франции, Италии, Англии и Германии, показывают, что нет ни одного человека высокого духа, который бы не занимался этим делом и не соревновался бы в желании создать какое-нибудь чудесное произведение…". Токарни были практически в каждой ремесленной мастерской, богатом доме, замке, дворце, монастыре. И все же, прежде всего токарное художество было элитарным искусством европейских монархов. Создание машин стоило огромных денег, например Иогану Блееру токарю-механику, работавшему над созданием станков для токарни Петра I, с 1708 по 1710 год было отпущено 2010 рублей (по тем временам очень большая сумма) и это не считая его жалования и жалования мастеров, работавших на Блеера. Да и сам материал (слоновая кость) был настолько дорогим, что для вытачивания произведений использовался в основном при королевских и княжеских дворах. Так, в 1747 году А.Нартову - руководителю лаборатории Академии наук для работы над Триумфальным столпом было прислано 20 слоновых бивней стоимостью 20 рублей за пуд (всего примерно 1250 рублей), оплаченных кабинетом Ее императорского величества. Сумма была колоссальной, если учесть, что очень хороший мастер в то время получал жалование 400 рублей в год, которое считалось немалым.
Европейские монархи, всячески порождая и поддерживая у своих подданных на собственном примере, интерес к развитию технического прогресса с увлечением работали в своих токарнях, собственноручно вытачивая разнообразные предметы из кости. В дальнейшем это увлечение превратилось в своего рода соревнование между ними. Каждый из них старался собрать в своей токарне лучшие станки и лучших мастеров. Для создания новых машин и произведений приглашались талантливые и знаменитые токари-механики, художники, архитекторы, скульпторы, резчики. Токарни составляли предмет гордости европейских дворов. Станки, собранные вместе в токарных палатах, представляли собой великолепное зрелище, так как были разнообразно и богато декорированы. Их с удовольствием показывали высокопоставленным гостям, называя "Театром машин" (Teatrum Machinarum), лично демонстрируя работу станков. Машины из токарни и собственноручно выполненные произведения из кости отправлялись как дипломатические дары царствующим особам других стран, вручались дипломатам, приближенным и друзьям, как знаки "особой монаршей милости".
Первое знакомство Петра с токарным художеством произошло в 1697-98 годах во время путешествия в Европу с Великим посольством. Это полезное увлечение не могло остаться не замеченным молодым, жаждущим деятельности Петром. Мало того, оно давало царю возможность неофициального общения, на почве токарного художества, с европейскими монархами. Находясь в Европе, молодой Петр основательно изучил токарное художество, сначала в Голландии в адмиралтействе Амстердама, именно там для него сделали первый токарно-овальерный станок, для будущей петровской "лаборатории". Затем в Англии в Лондоне, где король Вильгельм III демонстрировал ему свою токарню. Из Англии царь привез токаря-механика Иоганна Блеера своего первого учителя по токарному художеству и наставника Андрея Нартова - будущего личного токаря императора. Завершил он знакомство со знаменитыми европейскими токарнями в первой своей поездке в Саксонии в Дрезденском дворце Августа II- саксонского курфюста и польского короля, где провел в изучении токарных станков и костяных произведений два дня. У Августа уже в то время была собрана блестящая коллекция токарных работ XVI-XVII веков. В хранении отдела западноевропейской кости Государственного Эрмитажа (хранитель Е.А.Шликевич*) есть бокал (пукловастый кубок) слоновой кости первой половины XVII века, поступивший туда из петровской галереи, где значился в описи под № 809. На крышке кубка с внутренней стороны выгравирована надпись на немецком языке: "VON. GOTTES. G. (Gnaden) JOHANN. CASIMIR. HERTZOG. ZU SAGHSTH. GULIG UND BERG" (божьей милостью Иоганн Казимир герцог Саксонии, Гулиг и Берг). Так как изображение этого же бокала (кубка) имеется в рукописи А.Нартова "Театрум Махинарум", то не вызывает сомнение принадлежность кубка к личной коллекции Петра Великого. Скорее всего, этот кубок царь получил в подарок от курфюста саксонского Августа II в честь подписания в 1698 году военно-политического договора между Саксонией и Россией о создании "Северного союза".
Вернувшись из западного путешествия, Петр ставит перед собой цель - в ближайшие годы создать лучшую в Европе токарню и это ему удается "Особливо трудился в прелюбезной своей лаборатории токарного искусства, в которой многия машины с разными инструментами имеются, каковых нетокмо в России, но нигде никогда не бывало…". В дальнейшем из лаборатории Петра I родились инструментальная палата академии наук и первые российские станки для военных и промышленных нужд. А само "токарное художество" стало одним из действенных инструментов большой политики и дипломатии Петра Великого. Так что это было далеко не пустое развлечение.
Первая токарня создается Петром в Москве в 1701 г. под руководством Иоганна Блеера. В нее набираются ученики, среди которых Андрей Нартов, царевич Алексей и сам Петр I. Токарня быстро пополняется машинами, помимо созданных в России станков, в нее поступают станки присланные из Голландии, Германии, Англии и Италии, часть из них подарки западноевропейских монархов. Так в декабре 1711 года Великий герцог Тосканский Козимо III Медичи отправил из Флоренции в подарок Петру I боковой токарно-копировальный станок с бронзовыми копирами к нему. Станок сопровождали камергер Семен Нарышкин, доставивший письмо от герцога, и токарь-механик герцога Франц Зингер, возглавивший, в 1712 году, по предложению Петра царскую токарню в Петербурге. В ответном письме Петр I выказывает дружеское расположение герцогу: "В прочем, желая Вам от господа здравия и всяких благоповедений прибываем Вашего высочества склонны приятель" благодарит за станок, обещая его беречь и использовать для создания новых произведений.
В 1712 году после смерти Блеера, по приказу Петра I А.Нартов, к тому времени уже опытный токарь-механик, перевозит токарню в Петербург. Начиная с петербургского периода, в петровской токарне работают лучшие европейские и русские токари-механики, Это и итальянский мастер Ф.Зингер, английский Г.Занепенс, русские С.Яковлев, А.Коровин и А.Нартов - личный токарь Петра Великого. Привлекаются к работе и знаменитые европейские архитекторы, скульпторы-резчики, художники, им Петр поручает разработку и исполнение декора станков и наиболее значимых произведений, создававшихся при личном участии императора. Ярким примером этому служит изготовление Триумфального столпа.
Как это ни странно звучит для современного человека, но Петр, в столь сложное и тяжелое для России военное время, уделял очень большое внимание занятию токарным художеством. Это далеко не просто прихоть императора. Напомню, этим занимались почти все европейские монархи. И если Петр I мог себе позволить в военное время заниматься столь дорогостоящим хобби и отправлять в Европу, в качестве дипломатических даров, произведения из слоновой кости и богато декорированные станки, значит у русского императора достаточно денег в казне и на другие сверх серьезные цели, так наверняка рассуждали западные монархи, что было на руку Петру. Вот, что об этом пишет Нартов: "…Наивящую охоту, как, уже объявил, имел (Петр I) к токарному художеству, прехитро вытачивал в махинах из слоновых костей разные позитуры (произведения)… и труды его как при дворе так и между военными делами безостановочно производились… Сверх сего желая мирнаго благополучия и тишины посылал своеручные высокие труды в Европейския государства к союзным державам и прочим владеющим особам, которые в разных частях света и поныне в великое удивление поставляются и хранятся в кабинетных архивах, чему очевидный свидетель весь свет…". Как было сказано выше, с самого своего основания токарня была тесно связана с дипломатией Петра Великого, и в ней незамедлительно отзывались на важнейшие политические и военные события.
В копенгагенском музее хранятся несколько коробок и пара компасов слоновой кости, собственноручно выполненных Петром и преподнесенных датскому королю Фредерику IV. А в хранении Государственного Эрмитажа имеются два костяных медальона токарной работы с портретом легендарного датского короля-преобразователя Христиана IV, создавшего один из самых сильных флотов в середине XVII века. Эти медальоны, возможно с намеком на аналогичные преобразования в России, Петр мог получить в подарок от короля Дании Фредерика IV, то же увлекавшегося токарным художеством. Обмен политическими подарками мог произойти в 1716 году, когда адмиралы флотов Англии, Голландии, Дании и России доверили Петру I командовать объединенной военно-морской эскадрой, собравшейся у берегов Дании для похода на Швецию.
Во время своего пребывания в Париже в 1717 году Петр I знакомится с семилетним королем Франции Людовиком XV, о котором пишет в письме Екатерине I: "…Дитя зело изряднае образом и станом, и по возрасту своему довольно разумен…". А французские придворные подчеркивают "…Царь показал… искреннюю привязанность к нашему молодому монарху". В это же время он проводит переговоры с регентом короля герцогом Орлеанским и королем Прусским. Результатом этих переговоров явилось подписание 4 августа 1717 года в Амстердаме трехстороннего договора между Россией, Францией и Пруссией "ради генеральной тишины в Европе". Известно о дипломатическом подарке королю Пруссии Фридриху Вильгельму в виде табакерки слоновой кости, выточенной Петром (с собственным портретом на крышке изготовленном на медальерном станке). Возвратившись в октябре 1717 года в Петербург, Петр приказывает мастерам своей "лаборатории" изготовить два станка для Прусского короля и малолетнего Людовика XV, к которому испытывал искреннее расположение. 30 июня 1718 года, по завершению работ, Петр I отправляет оба станка, как дипломатические дары к выше названным монархам, в сопровождении А.К.Нартова, который должен был к тому же пройти курс обучения во французской академии наук. Прибыв в Берлин Нартов, передает подарок Петра I Фридриху Вильгельму - токарный медальерно-гильоширный станок новой конструкции и костяной пукловастый кубок. Король размещает станок рядом со своей спальней. В ответ на подарок он вынужден признаться, что таких машин у него нет, хотя прежде он посылал Петру самые совершенные станки немецкой работы. Фридрих задержал у себя личного токаря царя для освоения работ на станке, а при отъезде Нартова из Берлина король наградил его своим миниатюрным портретом, осыпанным бриллиантами и тысячью червонцами, что при известной прижимистости короля поражает. В 1719 году Нартов доставил в Париж в целости и сохранности другой подарок Петра Великого для малолетнего Людовика XV - уникальный миниатюрный токарно-копировальный станок с тремя функциями: медальерной, гильоширной и боковой (автор механики А.Нартов, декора Н.Пино), выполненный под рост маленького короля. В последствии Людовик XV стал блестящим токарем любителем и страстным коллекционером костяных токарных произведений. Этот станок был снабжен четырьмя небольшими бронзовыми копирами с портретами Людовика XIV, герцога Орлеанского, самого Людовика XV и изображение королевского вензеля. Станок произвел в Париже фурор. Последовавшая затем многолетняя французская дипломатическая поддержка позволила России более успешно решать вопросы и заключения Ништадского мира, и Каспийского похода Петра I в 1722-23гг.
В сентябре 1723 года в Петербург прибывает посол Измаил-Бек от молодого персидского шаха Тохмаса для заключения договора об оборонительном союзе двух стран против Османской империи. 12 сентября договор был заключен, а 2 октября "Его величество был в зимнем доме (зимний дворец Петра) показывал Персидскому послу Измаил-Беку токарню свою и все обретающиеся в ней токарные вещи и при том е.в. вытачал Полтавскую баталию (костяной медальон) пожаловал ему послу и еще две трубки зрительные (тоже изготовленные в токарне)".
И это только наиболее яркие примеры использования "токарного художества", как инструмента дипломатии.
По примеру европейских монархов Петр работает в своей токарне ежедневно. "Сопровождают его станки и в военных походах" и в зарубежных поездках. Вот что об этом пишут очевидцы петровской эпохи: "Государь встает очень рано, - описывает рабочий день Петра иностранец, бывший в Петербурге в 1713 году, - так что в три и четыре часа утра присутствует в тайном совете. Потом идет на верфь, где смотрит за постройкой кораблей и даже сам работает, зная это мастерство превосходно. В девять или десять часов занимается токарной работой в которой так искусен, что решительно ни одному художнику не уступит…". Или более позднее свидетельство А.Нартова: "Обыкновенно вставал его величество утром часу в пятом…; в четыре часа (днем) после сна отправлял паки разные дела. По окончании оных тачивал…". Начиная с 1714 года Петр I все больше и больше времени проводит в токарне за изготовлением "своеручных трудов вещи". Там же решая государственные дела со своими приближенными: "Допуск по делам пред государя был в особый кабинет подле токарной или в самую токарную. В сих-то комнатах производились все государственныя тайности; в них оказываемо было монаршее милосердие и тайное наказание, которое никогда не обнаруживалось и вечному забвению предаваемо было.". Там же Петр принимал иностранных послов и гостей, с удовольствием показывая свою лабораторию и лично им выполненные работы, и одаривал их медальонами токарной работы. Побывав в токарне, Юль Юст - датский посланник при Русском дворе, напишет в своих записках: (Петр вытачивал) "с таким усердием и вниманием… точно работал за деньги и этим снискивал себе пропитание… В этом мастерстве, он не уступит искуснейшему токарю и даже достиг того, что умеет вытачивать портреты и фигуры…". А Чарльз Витворт - английский посол в России, в своем донесении статс-секретарю С.Джону от 12 марта 1712 года, сообщает о том, что Петр сделал паникадило, к свадьбе с Екатериной, в шесть свечей из слоновой кости и черного дерева "…который никто другой не касался…" и стремился сам лично повесить его "…над столом в середине комнаты…" в Зимнем дворце. А походный журнал за 4 января 1715 года сообщает: "…работал во весь день в токарне своего мастерства персоною деревянною (медальон из пальмового дерева с портретом Петра I) подарил Шлипенбаха". (Шлиппенбах Вольмар Антон фон - шведский генерал, взятый в плен под Полтавой в 1709 году и в дальнейшем ставший посредником при общении Петра со шведским правительством).
Петровская токарня выпускала новые костяные и деревянные медали практически на любое значимое событие, происходившее во внутренней и внешней политике России. Во время праздников на государевом бастионе в Петропавловской крепости поднимался морской штандарт (на желтом фоне которого черное изображение двуглавого орла, с Георгием Победоносцем на груди, держащего в лапах и клювах карты четырех подвластных морей: Балтийского, Белого, Каспийского и Черного). Этот же штандарт украшал "дедушку" русского флота - ботик Петра I и флагманский корабль во время военно-морских парадов. И в токарне незамедлительно изготавливается медальон с изображением этого герба. 30 августа 1721 года между Россией и Швецией заключен "Вечный, истинный и ненарушенный мир на земле и воде" Ништадский договор об окончании Северной войны. В токарне создается бронзовый копир для вытачивания костяных медалей с аллегорией ништадского мира, где на переднем плане изображены две мужские фигуры, Петра I и Фредерика I - короля Швеции, облаченные поверх воинских нарядов в мантии и увенчанные коронами, обменивающиеся рукопожатием. По верхнему краю надпись "Мирны во веки пребудем". В Петропавловском соборе с 1857 в алтаре перед жертвенником на позолоченном деревянном кресте "сохранялся" медальон с изображением Св.Екатерины, на котором была надпись сделанная Петром "1716 года генваря в 4 день Царское Величество пожаловал Государыне от трудов своих". Скорее всего это было изображение Св.Екатерины, покровительницы государыни. 7 мая 1724 года присходит коронация Екатерины I и в "прелюбезной лаборатории" отливается копир с погрудным изображением Екатерины с диадемой и в мантии. И так далее …
Начиная с 1717 года в петербургской токарне, при личном участии Петра, задумывается и осуществляется ряд грандиозных проектов: Животворящий крест, трехъярусное паникадило и Триумфальный столп.
В 1723-26 годах создан 2-х метровый костяной Животворящий крест "с апостольскими ликами на ковчеге (дарохранительница)" и колоссальное 2-х метровое костяное трехъярусное паникадило для Петропавловского собора. Напрестольный крест, вознесенный на дарохранительницу в форме храма-ротонды итальянского ренессанса украшают медальоны с ликами святых покровителей Санкт-Петербурга, российского флота и семьи императора. На лицевой стороне креста в верхнем медальоне над Распятием помещено изображение Св.Андрея Первозванного, в боковых Св.Петра и Павла, в нижнем- Св.Екатерины. Костяные медальоны были собственноручно выточены Петром I на парадном медальерно-копировальном станке с бронзовых копиров работы Б.-К.Растрелли. Многоярусное паникадило на 27 свечей с обилием точеных декоративных элементов и скульптурных рельефов, выполнено из слоновой кости с использованием практически всех известных в то время "махин" для токарного художества: токарного, позитурно-, медальерно-, гильоширно- и пукловасто- копировальных станков. "Но вящше усугубится в нас удивление, когда представим себе, что великолепное сие паникадило есть дело собственных рук Государя Императора ПЕТРА Великого, которое неутомимый сей Монарх точил несколько лет в свободные часы, уделяя оные на сию работу от важнейших Государственных упражнений". В 1726 году после смерти Петра I мастера токарни под руководством А.Нартова заканчивают работу над костяным животворящим крестом, а трехъярусное паникадило, дополняют медалями в память военных побед Петра и медалью на смерть императора. Эти предметы, до начала 30х гг. хранились в Зимнем дворце Петра I, и постоянно демонстрировались высокопоставленным иноземным гостям. Так, в сентябре 1730 г. "Петербургские Ведомости" сообщают, что "большое паникадило" и "Животворящий на Престольный Крест" из слоновой кости, "изрядно сделанный" собственными руками Петра Великого, смотрел Его королевское Высочество Инфант Португалии Дон-Эммануил и пришел в восторг от увиденного. По завершении строительства Петропавловского собора, при его освящении в 1733 году, Крест был торжественно установлен в алтаре, заняв свое историческое место, предназначенное ему самим основателем Санкт-Петербурга, и, вскоре, стал одной из святынь новой столицы России. А паникадило повешено "противу царских дверей" "…Во святых храмах ясное зерцало любомудрия его имеем многия в дар всемогущему Богу и в возблагодарение за неизреченныя его щедроты и восприятыя от руки его победы принесенные от Его Величества своеручных трудов вещи…". Как писал швед Карл Берк в своем отчете о посещении в 1735 году Санкт-Петербурга и Петропавловского собора: "…что до меня, то я более всего рассматривал две работы Петра Первого, выточенные из слоновой кости - большое паникадило и своеобразный Крест…; Крест стоял на престоле". Копии медалей креста использовались и как дипломатические дары. Так А.К.Нартов, в своей описи за 1741 год по предметам находящимся в петровской "лаборатории", упоминает о деревянном медальоне с изображением Распятия, выполненном еще Петром Великим, преподнесенном иностранному гостю советником Шумахером при очередном посещении токарной мастерской.

Триумфальный столп Нереализованный проект А.Нартов, Б.-К.Растрелли, Петр I, 1721-25 гг.

Но самым желанным и близким по духу для Петра Великого был проект по созданию знаменитого Триумфального столпа в честь величия России. Проект, своей значимостью, захвативший и последующих российских монархов вплоть до конца XVIII века. И если крест и паникадило были "дарами Всевышнему", то Триумфальный столп должен был стать самым масштабным проектом в области "дипломатических даров".
Еще до отъезда во Францию в 1716 году Петром было принято решение об изготовлении из слоновой кости Триумфального столпа "во славу России", отражающего успехи в преобразовании России, основание Санкт-Петербурга и победы в Северной войне. По предположению заместителя директора Государственного Эрмитажа хранителя токарной коллекции кандидата искусствоведения В.Ю.Матвеева, Петр I хотел использовать, изготовленные в нескольких экземплярах, копии столпа в качестве дипломатических даров монархам дружественных государств. Революционная для Европы того времени технология автоматического вытачивания костяных рельефов по бронзовым копирам, изобретенная А.К.Нартовым, позволяла Петру легко изготовить несколько копий Триумфального столпа. Притом, что часть деталей столпа, в частности медальоны, он мог точить в присутствии именитых гостей, демонстрируя им высочайший уровень развития технической мысли в России. Изобретение А.К.Нартовым механического суппорта для медальерного и бокового токарно-копировальных станков было столь значительным, что Франция, а затем и Англия, через несколько десятилетий приписали это открытие себе. Во Франции оно было приписано герцогу Орлеанскому и датировано 1753 годом, а в Англии Генри Модсли 1794 годом. Петр с удовольствием в дальнейшем пользовался возможностью прилюдно вытачивать детали (медальоны) к триумфальному столпу, пример тому посещение токарни персидским послом. Для этой цели Петр задумывает создать парадные станки, необходимые для изготовления столпа, с богатым декором и символикой, подчеркивающими их предназначение.
В декабре 1717 года Петр I именным указом распоряжается начать работы по созданию Триумфального столпа, общий замысел которого принадлежит самому Петру. К этим работам он привлекает живописца Л.Каравакка, скульптора Б.-К.Растрелли, токарей-механиков Ф.Зингера и А.Нартова, скульптора-декоратора Н.Пино. На первом этапе Нартову и Зингеру поручается сделать специально для изготовления столпа два парадных станка - "персональный" и "позитурный" (копировально-токарный медальерный и копировально-токарный боковой), Растрелли - общий проект столпа, Каравакку - рисунки рельефов. В 1718 году Каравакк докладывает о выполненной работе: "двенадцать портретов, сиречь чертежей триумфальной колумны, которую моделировал г-н Растрелли и оные отданы иноземцу Зингеру", то есть в царскую токарню. Но работа над станками затянулась в связи с отсутствием Нартова (1718-20 гг.) находящегося в зарубежной поездке, перегруженностью и болезнями Зингера. Петр, не желая останавливать работы над столпом, торопил своего токаря с возвращением на родину. И Петр и Нартов понимали, что парадные станки без "личного токаря" сооружены не будут: "мы ныне думаем, что оные махины без нас не отправляются", писал Нартов. По возвращению Нартов сразу же включается в работу токарни и уже в 1721 году заканчивает "персонную махину", а затем вместе с Зингером и боковую. Богатый декор для этих станков создал Н.Пино. Привлеченный к работе и над столпом, Пино разработал постамент с четырьмя аллегорическими фигурами и эскиз статуи "Петр I с кормилом", завершающей столп. К сожалению известна только одна сторона пьедестала (акварельный рисунок 59x11 см., хранящийся в парижском музее - Консерватории искусств и ремесел), декорированная двумя аллегорическими фигурами: "Истина с зеркалом" и "Справедливость с весами". Рельефы тулова колонны из восьми сегментов с изображением батальных сцен и медальоны-рельефы для верхней части пьедестала, в частности "На день основания Санкт-Петербурга", выполнены Б.-К.Растрелли. В это же время под руководством Зингера был изготовлен первый пробный бронзовый копир (цилиндрический) "Взятие Риги" работы Б.-К.Растрелли. В 1723 году Петр осмотрел созданные станки "соизволил найти машины достойными и для того при чем повелел имянным же указом производить действительно Триумфальный столп". С этого года начинается работа по созданию лепных моделей для изготовления бронзовых копиров. В 1725 году смерть Петра Великого на несколько месяцев прерывает работу над столпом.
Однако и после смерти императора токарная мастерская остается в центре внимания. По взошествию на престол Екатерины I в петровской "лаборатории" создаются парные портреты работы скульптора Антона Шульца. Бронзовый медальон-копир с погрудным изображением Екатерины I в короне и горностаевой мантии при ленте и звезде ордена Андрея Первозванного, с надписью по овалу "Екатерина императрица и самодержица всерос." и медальон-копир с изображением Петра Великого в латах и лавровом венке, на фоне по овалу надпись "Петр велики император и самодержец всерос.". Копир воспроизводит лицевую сторону медали выбитой по случаю смерти царя. Возможно эти медальоны были созданы для триумфального столпа.
Через некоторое время Екатерина I, по предложению А.Меньшикова, решает продолжить работы над столпом. На этом настаивали и идеологи петровского времени: И.Турубойский, Ф.Прокопович, Г.Бужинский и Ф.Лопатинский, желающие увековечить заслуги Петра Великого перед Отчизной: "на великих столпах, пирамидах… в окружении скульптурных изображений Минервы, Беллоны, Фортуны и прочих аллегорий славы и справедливости". 13 августа 1725 года следует указ за подписью Екатерины I "о постройке Триумфального столпа". За проект отвечает А.Нартов. Для выполнения работ по столпу Нартов в декабре 1725 года потребовал от кабинета Ее Императорского Величества ведущих специалистов того времени: художника Луи Каравакка, скульпторов Николя Пино и Антона Шульца, архитектора Михаила Земцова, модельщика "мастера Кондрата", литейщика Филиппа Шпекла, и чеканщиков Фридрихсона и Семанжа. В этих требованиях Нартова поддерживал А.В.Макаров, возглавлявший в то время кабинет е.и.в. Прошение Нартова приказывалось исполнять незамедлительно. Но в силу бюрократических проволочек работа над столпом затягивалась, поэтому бронзовые копиры были отлиты только в конце 20х гг.
При правлении Анны Иоановны "лаборатория" продолжает попытки изготовить столп в кости, так в 1730 году "Санкт-Петербургские ведомости" упоминают в разряде выполненных работ токарной мастерской, возглавляемой Нартовым, несколько готовых деталей из слоновой кости к Триумфальному столпу. Параллельно в ней создают медальоны с изображением "ныне" царствующих особ. В хранении Государственного Эрмитажа имеется медальон токарной работы с изображением императрицы, выполненный с работы И.К.Хедлингера 1736 года. В 1737 году, в лабораторию механических дел Академии Наук, возглавляемую А.К.Нартовым, были собраны все станки петровских токарен из Петербурга и Москвы и детали столпа. В описи 1741 года, Нартов пишет о станках, копирах и о пробной деревянной модели триумфального столпа, находящейся в токарне, выполненной по отлитым копирам.
При императрице Елизавете Петровне в 1747 году из правительствующего сената в лабораторию поступает указ с требованием скорейшего завершения изготовления Триумфального столпа. На эти работы сенат выделяет советнику Нартову 2806 рублей, а кабинет е.и.в. оплачивает материал для изготовления столпа - 20 слоновых бивней по 20 рублей за пуд, что составляет примерно 1250 руб. В то же время Елизавета организовывает токарную мастерскую у себя в Летнем дворце (стоявшем на месте Инженерного замка). И Нартов приступает к обучению императрицы токарному художеству. Правда увлечение Елизаветы токарным художеством длилось очень недолго и значительных токарных работ, выполненных при ее участии неизвестно. В Эрмитаже хранится костяная табакерка с портретом Елизаветы Петровны. 5 декабря 1747 в Кунсткамере Академии Наук (где размещалась собранная при Анне Иоановне петровская токарня) произошел большой пожар, практически уничтоживший мастерскую в ее первозданном виде. Деревянные богато украшенные резьбой пьедесталы парадных станков в спешке обрубались, спасали только механические части. Одна из кладовых, где хранились токарные произведения, в том числе и сделанные Петром Великим, сгорела полностью - спасти из нее ничего не удалось. Ущерб "петровской прелюбезной лаборатории" был нанесен непоправимый. О продолжении работы над Триумфальным столпом можно было и не вспоминать без восстановления "токарных махин". Этим до конца своей жизни и занимался А.К.Нартов (1693-1756 гг.). В Государственном Эрмитаже бережно сохраняется 12 станков, восстановленных Нартовым, правда не в первоначальном великолепии, так как средств на их реставрацию Елизаветой выделялось недостаточно (до пожара в петровской токарне было 57 станков). В музее также хранятся бронзовые копиры, в том числе к Триумфальному столпу, и часть петровской коллекции токарных произведений, включая и многоярусное паникадило. А в парижской консерватории искусств и ремесел сохранился в подлинном виде нартовский станок, подаренный Петром I Людовику XV. К счастью, еще в 1733 году Нартов начал писать рукопись "Театрум Махинарум, то есть ясное зрелище махин" (1733-1755гг.), где изобразил станки императорской токарни в их первоначальном виде до пожара, коллекцию токарных произведений и предметы, созданные при личном участии Петра Великого. Поэтому мы сейчас и можем представить, как действительно выглядела знаменитая токарня Петра Великого. В этой же рукописи размещен проект Триумфального столпа.
После смерти Нартова рукопись была передана его сыном в 1762 году императрице Екатерине II, всерьез увлекшейся токарным художеством и трепетно относившейся к наследию Петра Великого. Екатерина, как и Петр, использовала "токарное художество" для укрепления международных контактов. Известно, что императрица выточила круглую костяную табакерку, крышку которой украшал ее рельефный портрет в образе Миневры с медали 1762 года работы И.Вехтера. Эта коробочка была преподнесена в 1768 году Вольтеру. Вольтер в стихотворной форме выразил царице свой восторг, написав: "Так и в изящном искусстве достойна удивления". При Екатерине II продолжились реставрационные работы предметов токарни. Она же приказала отреставрировать и передать в кунсткамеру незавершенную деревянную модель Триумфального столпа. Однако во всем великолепии, из слоновой кости, Триумфальный столп, как он был задуман еще Петром I, так и не сделали. Но осталась мечта, выраженная словами самого царя-преобразователя: "Оградив отечество безопасностью от неприятеля, надлежит стараться находить славу государства через искусства и науки".
В Российской Национальной библиотеке хранится рукопись Нартова "Театрум Махинарум". В Эрмитаже установлена колонна, собранная из копиров Триумфального столпа. Петербургские мастера в 1993 году воссоздали один из двух, необходимых парадных петровских станков, и, возродив технологию "токарного художества", в 1995 году воссоздали петровский Крест Животворящий. А значит, появилась надежда воплотить мечту Петра Великого - изготовить Триумфальный столп, но уже из драгоценного бивня мамонта к 300-летнему юбилею Петербурга.

* Сравнительный анализ изображения из рукописи и кубка в хранении
был осуществлен при содействии Елены Андреевны Шликевич.

© В.И.Мокеева, С.М.Мокеев, 2002

Оглавление

Назад